Углегорские новости

Гора Ичара: поход на древний вулкан

"Я уже пересёк точку невозвращения…
Это такое место в путешествии, когда вернуться
к старту труднее, чем продолжать идти к цели"
Из кинофильма "С меня хватит!"
30 мая 2017 года (вторник)
Встречаемся с Максимом у железнодорожного вокзала. Покупаем билеты и садимся на пригородный поезд Южно-Сахалинск — Томари. Наша остановка — Ильинское. Выходим через подземный переход на второй перрон и видим, что… поезда нет. Вдали уходит на север последний вагон. Охватывает паника: на часах 17:17, а отправление — в 17:21. Ушёл раньше, мелькнув последним вагоном? Машинист соседнего тепловоза говорит, что поезд на первом пути. Несёмся через полотно — нарушение! — к нему, вдогонку нам летит рык полицейского. Уже в вагоне понимаем, как удивительно в нашу пользу сложилась ситуация: на первый путь выход — через вокзал, а там шмонают на входе: наши ножи и газовые баллоны остались бы у вокзальной полиции, либо мы — вне поезда. Всё время поезд на Томари уходил со второго пути, а тут поменяли на первый! Сидя в вагоне, восстанавливаем дыхание. Марш-бросок на север к древнему вулкану начался.
***
Под мерный стук колёс читаю Ницше — напарник Максим взял с собой том его сочинений. Произведение "Человеческое, слишком человеческое", отдел седьмой — "Женщина и дитя": "С красотою женщины, в общем, увеличивается её стыдливость" — пишет великий немецкий философ. Готов согласиться. О стыдливости в наше время слышно мало, как и о красоте — всё больше маски да бутафория.
***
Поставив на том Ницше чашку чая, ужинаем. Сало с чёрным хлебом — и то, и другое нарезал Максим, вкусно до умопомрачения. Черемша, салат из черемши… Сидим друг напротив друга, как в ресторане, обложившись содержимым своих рюкзаков. Девчонка через проход заплетает косичку своей товарке. Напарник предлагает мне им помочь. Царит непринуждённая обстановка. Девчонки — им лет по пятнадцать (пишу и опасаюсь) — нет-нет, да поглядывают в нашу сторону. Ну их! Вот сальцо надо съесть всё, а то пропадёт.
***
По всем прогнозам на ближайшие дни — если не дождь, то облачность. Но мы рискнули, мы пошли на эту авантюру. Это бегство из пыльного города, у нас впереди вулкан! Или что там?..
***
Поезд домчался до Арсентьевки и стал медленно поворачивать на запад — сейчас мы поедем "за угол", как говорят на СахЖД, имея в виду юго-запад островной ветки.
В 20:39 наш поезд прибыл в Ильинское. Мы вышли на высокий берег живописного залива де Лангля, озарённого красками заката. Прошли по берегу на север вдоль длинной песчано-каменистой стены прижима. Вышли к какой-то речушке, заподозрили её в принадлежности к т.н. ливневной канализации и пошли дальше в поисках нормальной речки/ручья. Ручей нашли за пределами Ильинского — река с красивым названием Жесминка. Встали лагерем примерно в 21.30 в устье.
Залив де Лангля. Назван в честь Поля Антуана Флерио де Лангля, участника французской экспедиции Лаперуза 1787 года
Залив де Лангля. Назван в честь Поля Антуана Флерио де Лангля, участника французской экспедиции Лаперуза 1787 года

Деревянная труба — кусок японского водопровода
Деревянная труба — кусок японского водопровода

Остатки японского пирса-ковша
Остатки японского пирса-ковша

На юге сияет огнями сахалинский город Томари. Что-то это мне напоминает… Да-да! Вид на ночной город Отару с устья реки Исикари, что на Хоккайдо.
Небо хмурится. Горизонт на северо-западе бордовый. Дым от костра ест глаза. Пьём чай с мёдом. Ветер. На западной стороне небосклона сквозь хмарь пробивается серп луны.
Отбой в 23.15. Под песнь волн Татарского пролива засыпаем. Палатку не ставили. Температура 11ºС.
31 мая 2017 года (среда)
Проснулся в 5:30. От колотуна всю ночь не особо спалось, несмотря на то, что в предыдущую ночь совершенно не спал. Температура 10ºС. Ночью были звёзды и серп луны. Под утро (а может, и всю ночь) "чвякал" свою песню вальдшнеп, вечный спутник моих походов по Сахалину, с шипением нарезая по воздуху круги. Кажется, я начинаю любить эту птицу.
Раскочегариваю на углях костёр. На небе серая пелена. Над горизонтом розовато. На юге голубеют очертания гор. Завтрак. Солнце разыгралось. Южная половина неба чиста, как душа ребёнка. Прогнозы погоды в Сети сегодня радужные и оптимистические — на предстоящие дни. Сахалинская погода изменчива, как настроение нашей светловолосой подруги, оставшейся в городе.
Смазали берцы шкуркой сала (само сало наконец-то доели), и они заблестели на солнце. Этому способу научил Максима отец.
В 7:55 отправляемся на трассу. Начинается автостоп, один из распространённых видов путешествий.
…На самосвале Hyundai с водителем-бурятом Арсалой мчимся по асфальтовой трассе на север вдоль берега Татарского пролива. Арсала поругивает сахалинских водителей: на трассе они не помогают попавшим в беду собратьям. На материке не так: лежишь под машиной — обязательно остановятся, помогут. Арсала на Сахалине уже десять лет, 67 тысяч км накатал за это время. Он довёз нас почти до Красногорска, не доезжая 3 км до него, и повернул на песчаный карьер.
Красногорск. Глубокие разговоры
Здесь небо хмурится и холоднее. На Сахалине погода переменчива, как настроение нашей светловолосой подруги, которая там, в городе. По пыльной дороге заходим в Красногорск. Идём в православный храм (храм в честь Иерусалимской иконы Божией Матери). Там моя старая знакомая Фотиния: в октябре 2015 года они меня приютили, когда я спустился с гор, попав в тайфун в ходе экспедиции по пересечению острова.
Фотиния обрадовалась, провела в трапезную, где мы со священником, иеромонахом Даниилом, стали пить чай и беседовать. Отец Даниил, моложавый, лет сорока, приехал с материка, на Сахалине уже несколько лет. Когда мы вошли, он уже был в трапезной и властно пригласил нас за стол.
— Знаете, чем отличается мужской монастырь от женского монастыря? — спросил о. Даниил, протягивая ложку из своей чашки.
— Чем?
— Тем, что в женском монастыре посуду моют после еды, а в мужском — до.
Монахи — народ весёлый. О. Даниил — человек словоохотливый, активный. Говорит — заслушаешься. Говорили о Японии и о том, как нелегко живётся в этой стране людям: система там заставляет человека работать на износ. Во имя чего?.. В Японии, говорю я, самый высокий в мире процент подросткового суицида. Философ Дугин объясняет феномен подросткового суицида так: дети видят лукавство мира взрослых и избегают его именно таким образом.
— Хм… Интересное мнение, — задумался о. Даниил.
"Доброхотно дающего любит Бог". О. Даниил рассуждает о пожертвованиях:
— Я знаю, что если кто-то от души пожертвует на храм тысячу рублей, то это значит, что в этом месяце у него на столе будет меньше колбасы, условно говоря. Это и есть жертва. А если из своего состояния супербогатый жертвует 99%, оставив себе 1%, и его стол от этого не меняется, то это не жертва. Им (мировым олигархам — В.С.) выгодно не развивать науку, образование, медицину в бедных странах, а жертвовать туда деньги — для своего влияния там. В принципе, это мироправители уже. Это они Ливию разбомбили…
***
Сели на вскоре подошедший автобус до Углегорска. Покидаем Красногорск, город, с которым у меня связано столько романтических воспоминаний. Проехали мост через реку Киевку. По её руслу я спустился с гор, измождённый, истерзанный тайфуном 2-3 октября 2015 года и мокрой тайгой, к трассе. Я с трудом переходил её вброд по пояс в воде под озверелым дождём, спотыкаясь о подводные коряги, пару раз меня чуть не унёс поток. Тогда река была жёлтая, бурная, страшная. Сейчас это мирная голубая таёжная речушка. Она переменчива, как настроение светловолосой подруги...
Углегорск
В 14:05 прибыли в Углегорск. Зашли на обед в кафе "Рассвет". Туалета тут нет. Как нет?!
— Здание построено в 60-х годах, и туалет не предусмотрен, — сказала повариха.
— А что, — спрашиваю, — люди тогда не ели?
— Ели! Даже больше, чем сейчас.
— А почему сейчас меньше едят?
— Это связано с "хорошей жизнью", — пожала плечами повариха.
***
Успеть бы сегодня до маяка. В нас говорит рационализм: дойти вовремя, совершить дело, достигнуть цели. Это всё хорошо, но утрачивается созерцательность пути, появляются тревоги и беспокойства. Нужно относиться философски к вопросу: даже если не залезем на гору, всё равно насладимся дорогой, красотой, знакомством с людьми. А рационализм — изобретение эпохи Просвещения, когда люди начали превращаться в машины. Ныне эта программа-паразит функционирует на совесть: человек делает что-либо с позиции "насколько мне это выгодно". Кто-то даже книгу читать не будет, так как это не приносит денег.
***
Закупив продукты, сели в автобус №2 — он нас подбросил на 8 км за 17 рублей с каждого. Сойдя с автобуса, идём по пыльной дороге на юг. Сегодня дойти бы до маяка Ламанон.
Гора Ичара ждёт своих покорителей
Гора Ичара ждёт своих покорителей

Татарским берегом на юг
Автобус из Углегорска до Орлово ходит по понедельникам, вторникам и воскресеньям, так бы на нём доехали. Это километров тридцать пять от Углегорска.
От реки Соболь до реки Покосной нас довезли двое ребят на джипе: от Углегорска 27 км. Дорога пошла, петляя, вверх, в обход мыса Изыльметьева. Мы пошли по мысу, по высокой траве, вдоль обрывистого берега. Открылся вид на залив Изыльметьева, вода в котором синела так заманчиво, что захотелось искупаться. И вновь пыльная дорога.
Залив Изыльметьева, гора Ичара вдали
Залив Изыльметьева, гора Ичара вдали

Супружеская чета — Шебалинские Валерий Вениаминович и Екатерина Николаевна — на своём Escudo подвезли нас аж до водопада Ламанон, хотя мы просили до Орлово. Они сами путешественники, понимают, каково ноги о дорогу разбивать. По пути, у маяка на мысе Ламанон, нам встретился начальник маяка (выезжал на своём УАЗике). Он сказал, что до горы лучше идти руслом реки Исары. От мыса Ламанон до устья реки Исары (на карте она — Ичара) 8 км, это за мысом Стукамбис.
Сладкие потоки водопада Ламанон (река Вязовка), что в 2 километрах на юг от маяка, придали сил.
"В дальневосточной глуши шумит водопад. Стая медведей стекается к свежей воде" — звучали в голове строчки песни.
На поляне перед водопадом чисто: мусора так, как раньше, нет — видимо, ребята из "Адреналина" постарались, молодцы.
Водопад Ламанон
Водопад Ламанон

Холодает. С моря туман. Днём жарко, ночью холодно. Погода переменчивая, как…
Форсировали вброд реку Вязовку. Вода относительно тёплая. Прошли по дороге мыс Стукамбис.
...Открылся большой распадок, стал слышен шум реки. По отходящей в сторону моря дороге-колее мы вышли к большой реке — Ичаре — и в 20:40 встали на ночлег. Сидевшие на коряге орланы-белохвосты (пара) взлетели, красавцы, завидев нас. Берег моря каменистый, поэтому встали лагерем на поляне с двумя костровищами и заготовленными чурками.
Костёр. Максим кашеварит. Я — за дровами на берег. Знатный ужин вышел — светловолосая похвалила бы. Походы вдвоём мне импонируют как раз этим: вдвоём больше успеваешь сделать по лагерю, в том числе приготовить вкусный ужин.
Отбой в 23:00. Луна. Ветер. Треск костра. Палатку опять решили не ставить. Овальный контур горы Котантуру (928 м, она рядом с горой Ичарой, юго-восточнее; тоже, вроде бы, древний вулкан) исчез в темноте. Завтра, если всё будет хорошо, будем в тех краях — на вершине Ичары.
Насыщенный был день: трасса, люди, города и расстояния и апофеозом — водопад и море. Глядя в живую карту звёздного неба, отправляюсь в путешествие в страну снов.
Мыс Стукамбис
Мыс Стукамбис

Устье реки Ичары
Устье реки Ичары

На гору!
1 июня 2017 года (четверг). День защиты детей
Подъём в 7:20. Ночью был страшный колотун, температура опускалась до 7ºС. Клещей почти не было. Взошедшее солнце согрело округу. Завтрак. Тяжёлые вещи, в том числе палатку, спрятали на побережье, заложив камнями.
В 9:05 отправление. Идём по зарослям. Роса. Саза курильская (бамбук). Хвойный лес. В его сени поют птицы. По крутому склону — смешанный лес, поднялись на плоскогорье (через 35 минут с момента старта). Опять курильский бамбук и опять хвойный лес. Плавно поднимаемся — идёт набор высоты.
Гора — на северо-востоке, мы идём в том направлении. Старые пни — здесь некогда брали лес, что подтверждается заросшими лесовозными дорогами. Внизу журчит ручей, на его берегу — снежник. С высокой раскидистой берёзы напарник Максим, высмотрев Ичару, взял курс на неё. Повсюду бескрайние заросли курильского бамбука (сазы курильской). Это напоминает наш поход на г. Спамберг в сентябре 2013 года: тогда мы пройти до вершины не смогли, хотя оставалась пара километров.
Переобувшись в тапки, пошли по ручью, тем самым повысив скорость, а то идти по полкилометра в час (по зарослям) — не дело. Вскоре идём по снежнику над руслом ручья, местами проваливаясь в снег, даже по пояс, ногами в ручей. Гора высится в 1-2 км от нас. Пробираемся по бамбуку.
Длинный снежный язык. В 15:00 встаём на обед. От места обеда за 1 час 45 минут проходим всего лишь 1,5 км — прорываемся сквозь бамбук и кедрач (кедровый стланик). Очень трудно.
На гребне — стена кедрача. Напролом! Видна Ичара! С гребня выходим на снежник. Напряжение страшное. Руки чёрные от смолы кедрового стланика. По снежнику спустились — как на горных лыжах, правда, не с такой скоростью — к склону горы Ичары (в долину безымянного ручья); так в прошлом году мы с другим напарником спускались по склону горы Лопатина в долину ручья Андреева. По курумам — валунам вулканической породы — идём на южный склон: там снежник, по нему спустимся на обратном пути. Оставляем там рюкзаки.
Правее — гора Котантуру (928 м); вдали, левее — гора Краснова (Колдун-гора, 1093 м)
Правее — гора Котантуру (928 м); вдали, левее — гора Краснова (Колдун-гора, 1093 м)

Плато, с которого мы спустились к склону Ичары
Плато, с которого мы спустились к склону Ичары

Горы Ламанон
Четыре вершины — гора Краснова (1093 м), гора Крутая (863 м), гора Котантуру (928 м) и гора Ичара (1022 м) — носят общее название — горы Ламанон, которые тем не менее не образуют горный хребет. Эти четыре вершины, насколько я знаю, являются древними потухшими вулканами, во всяком случае, Краснова и Ичара — точно. Эти горы покрыты курумами, из-за чего издали они имеют сероватый оттенок.
Гора Краснова, в народе именуемая Колдун-горой, на которой я побывал в сентябре прошлого года, имеет высоту в 1093 метра над уровнем моря и носит имя русского ученого Андрея Николаевича Краснова, исследовавшего эту гору в 1892 году.
Гора Котантуру имеет сугубо айнское название. Японский айн Китахара-сан, доцент университета на Хоккайдо, с которым мне довелось поработать прошлым летом, так объяснил название горы: котан — "селение", утуру — "между", то есть "между селами".
Что же касается Ичары, то тут целая история. По словам Китахары-сан, у айнов было божество-камуй Ичара-ахчи — некая бабушка по имени Ичара, к которой айны обращались во время беды, например, когда на лодке попадали в шторм. Эта бабушка превратилась в камень (не помню, почему), а потом вновь стала камуем (богом). На старых японских картах гора именуется Исара.
Говорят, с Ичары древние айны посылали сигналы (светом костров) на материк, который в хорошую погоду виден с вершины.
По словам моего знакомого сахалинского геолога Александра Соловьева, вулканические сооружения Ламанонского массива возникли около миллиона лет назад, в позднем плиоцене. Об этом свидетельствуют вулканические отложения того времени — базальты и андезито-базальты орловской свиты. В центральных частях вулканических построек иногда обнажаются диориты и кварцевые диориты. Ичара (Ичарский комплекс) же сложена преимущественно дацитами. Время и периоды активизации ламанонских вулканов детально почти не изучены. Известно, что последнее время их активности относится к среднему плейстоцену (780-126 тыс. лет назад), из чего следует, что ламанонский вулканизм — самый молодой на Сахалине. Есть версия, что гора Ичара является самым молодым вулканом и лучше сохранившимся из всех ламанонских.
Ичара
В 19:15 вымотанный я достиг вершины (напарник — чуть раньше). Туман. Поужинали банкой армейских консервов наваги, чёрным хлебом и конфетами-батончиками — всё всухомятку.
Из-за тумана панорама окрестности не была видна. Лишь успели увидеть (ещё когда взбирались) озеро Айнское и прилежащие озера, а также Красногорск. Погодные условия не дали провести нормальную фото- и видеосъёмку.
Неподалёку от вершины припадаем к цветам рододендрона на поляне, пахнущим изумительно. Взяв с вершины по камню на память о горе, спускаемся. Наверх пришли разбитые, измождённые, в страшном напряжении, а спускались бодрыми, оживлёнными, — то ли от хорошего ужина, то ли от осознания достигнутой цели. Затем вновь были "берцевый" слалом, курумник, кедрач и саза, и вышли в долину реки Ичары, маняще шумевшей внизу. Примерно в 20:45 встали лагерем в прекрасном месте с видом на южный склон Ичары.
Костёр. Чай из сладких холодных вод горной реки. Выпиваю за раз кружек пять горячего чая — обезвоживание даёт о себе знать. В отличие от морского побережья здесь нет ветра, тепло. Сушим обувь — берцы — вымокли изрядно. За этот день мы тоже вымотаны изрядно: тяжёлая гора, наитруднейший подъём. Лучше на неё идти, наверное, по снегу (зимой-весной) на снегоступах. Но всё же мы взобрались! Новая вершина, новые горизонты познания, целый пласт воспоминаний, размышлений, выводов.
Небо затянуто, звёзд не видать. Хорошо засыпать после трудного дня с осознанием добросовестно совершенного дела. Отбой в 23:20. Палатку не ставили. Ночью появились звёзды.
2 июня 2017 года (пятница)
К морю
Подъём в 5:40. Поднялись, как по команде. Из-за невероятного колотуна (8ºС) хотелось деятельности, а именно — разжигать костёр. Завтрак. Солнце. Отправление в 7:35. Распеваем "секторгазовскую" песню "Местные" — до этого мы беседовали о мировой музыке и в частности об отечественной.
Местами повалены вековые деревья. Некоторые из них, словно мосты через реку. Таких деревьев мало осталось в сахалинских лесах.
Медвежьи следы. Растерзанная медведем норка (без задней части). Переходим реку вброд. Ещё один брод — на этот раз на порогах: здесь излучина реки, скалистые берега.
Переходим реку по большому поваленному дереву на высоте. Идём по высокому левому берегу по медвежьей тропе в обход порогов на реке. Заросли кислицы. Набредаем на водопад. Водопад высотой метров 15-20, он расположен в паре километров от побережья моря. В базе данных водопадов Сахалина А.К.Клитина он вроде бы есть, но почему-то его высота там указана 6 метров.
Вновь брод. Лесовозная дорога. В 11:40 пришли на побережье на наш лагерь у устья. И опять взлетели с коряги два белохвоста.
Костёр. Невероятно вкусный обед из разных ингредиентов. Чай из чаги, чёрный, как дёготь. Чагу варить немудрёное дело: просто положить кусочек в кипящую воду и ждать, когда вода приобретёт цвет крепкого чая (1-2 минуты). Напиток готов. Кстати, чага, гриб-паразит, растёт на многих деревьях, но чай делают только из берёзовой чаги. Наличие чаги на дереве — верный признак того, что дерево обречено.
По лесовозной дороге, оказывается, можно было идти на восток, а затем, когда он кончится, пробираться по руслу реки к склону Ичары и взбираться на гору по курумникам; леса и зарослей там немного. Мы просто пошли не по той дороге. Путь был бы проще. Но с другой стороны, вся эта сложность маршрута явилась для нас той самой аскезой, о которой мы говорили эти дни.
После обеда отдыхаем: читаем, спим, варим компот — никуда не спешим. Через четыре часа (в 15:45) выдвигаемся.
Мыс Стукамбис
По дороге зашли на мыс Стукамбис, спрятав в зарослях тяжёлые рюкзаки. Высокие скалы; поросшие травой и бамбуком скалы и плато; на востоке — вершина Ичары.
Маяк Ламанон
"Суета сует, — всё суета!" Мы идём по дороге на мыс Ламанон, на котором белеет маяк. На маяке, кажется, спешки нет; в этих романтических местах хочется жить и работать, писать книги и т.д.
Издалека видно богатое хозяйство маяка: пасутся у моря коровы, бегают стадом овцы, стоят крепкие постройки. Маяк Ламанон, названный так по мысу Ламанон... Жан де Ламанон был участником французской экспедиции Лаперуза на Сахалин и Курильские острова в 1787 году. Лаперуз назвал мыс в честь своего верного соратника. Маяк на мысу был построен японцами в 1940 году, русские дали название маяку по мысу, на котором он расположен. В ходе автомобильной экспедиции по осколкам империй в октябре 2015 года мы здесь заночевали.
Холодно на ветреном мысу Ламанон. Начальник маяка Евгений Александрович Лобунец — потомственный начальник (от отца принял руководство маяком) — напоил нас чаем. На этом маяке я в третий раз, по-моему, если не больше. Два раз ночевал на нём, маяк почти родной уже. Люблю это место. Есть такие места на Сахалине, куда периодически стихийно заезжаю.
Разговариваем с начальником. В системе маячной службы те же проблемы, что и в миру: наверху, похоже, мутят деньги, страдают простые служащие на местах; случаются перебои со снабжением; требуется ремонт маяка и т.п.
***
Лавренко Валерий Николаевич и Нина Фёдоровна с внуком Эдиком довезли нас от Орлово до Углегорска. На закате из окна машины, когда мы ехали по пригорку, я увидел очертания гор материка.
В городе на горе (где трассы мотокросса) мы разбили палатку. Ужин. Отбой в 23:25. Половина луны.
2 июня 2017 года (пятница)
Подъём в 5:55. Холодно. Завтрак в палатке. Пыльная дорога за городом. До Ольховки едем на автобусе. Затем водитель рабочего автобуса подбрасывает нас до Никольского разреза. Тут же второй завтрак у трассы в поле: пирожки и молочка. Пасущиеся коровы от нас дистанцируются. Максим застопил самосвал, один поехал в Красногорск. Едем по раздельности, так проще стопить машины.
Углегорск
Углегорск

Хасан
Останавливается огромный японский самосвал "Ниссан". За рулём — Хасан. Он едет из Шахтёрска в Южно-Сахалинск. На мой вопрос мотает головой: садись!
Узбек лет пятидесяти, Хасан оказался словоохотливым человеком: говорит без умолку, остаётся только внимательно слушать, изредка вставляя реплики.
— Я учился в русской школе, у меня друзья русские, поэтому мне тяжело общаться с узбеками, — с акцентом говорит усатый Хасан. — По менталитету я русский человек.
По нему видно, что он — не мусульманский радикал новой формации из Средней Азии. Хасан служил в Советской Армии, всю свою жизнь работает водителем — и на родине, и здесь — в России, куда он впервые приехал на заработки в 2010 году.
Хасану ехать до Южного, далеко, с попутчиком ему веселее. Начал он с темы экологии.
— У нас на родине за убийство горного козла в тюрьму сажают. А у вас, смотрю, тут полный беспредел. Спрашиваю одного: зачем троих журавлей (наверное, всё-таки лебедей — В.С.) убил?! Отвечает с улыбкой: пожарю и съем. Я понимаю, ещё одного, но троих! У себя на родине я одного избил сильно. Знаешь, за что? За то, что рыбу на электроудочку ловил. Ты понимаешь? Прихожу, знаешь ли, половить, отдохнуть на берегу реки, а он всю рыбу поубивал. Я его самого чуть не убил.
Хасан — вообще человек боевитый. Посадил он как-то голосовавшего на дороге (долго думал, подбирать ли) подозрительного типа, который на жалость давил: мать, мол, умерла, на похороны едет. А когда по дороге Хасан чинил чего-то там, тот, находясь в кабине, в его сумку полез. Хасан это заметил и тоже избил. С тех пор к людям на трассе с великим подозрением относится. А то ещё двое шпанцов были — из интерната или откуда там? — вёз он их. Пожалел, подобрал на дороге. Тоже некрасиво себя повели: дал Хасан одному 150 р., попросил в магазин за сигаретами сбегать, так тот и исчез с деньгами.
Не жалует он и узбеков, особенно молодые поколения, которые "не те пошли". В Южно-Сахалинске квартиру на четверых снимают, Хасан у них за старшего, остальные — охламоны.
— Пока я в поездке, не знаю, что у них там. Им же всё объяснять надо: что нужно пыль вытирать, мусор выносить и пр. Приходится постоянно следить за ними, дежурного на каждый день назначать, а то — что хозяйка подумает, когда придёт: опять свиньи въехали!
Хасан негодует.
— Я им говорю: вы с русскими не шутите так. Это народ спокойный, терпеливый: терпят, терпят, а потом (вырезано цензурой).
У Хасана на родине дом большой, чуть ли не лучший в округе; сад есть, чего там только не растёт.
— Сейчас я тебя угощу.
Хасан останавливает фуру и достаёт из сумки орехи и фисташки:
— Набирай! Больше!
Грызём. Он их из дома привёз. Дом у него полная чаша, но Хасан вынужден работать в России — нужны деньги. Жена дома ждёт: когда приедет уже?
— Эй, почему не женат?! — упрекает меня Хасан.
Он либо не до конца понимает российских реалий, либо так и не осознал, кто я, а я всё-таки человек восточный, мне ближе ментальность Востока.
— Вот это правильно! — Хасан смягчается. — Жена должна мужа уважать и беречь себя для него.
Несколько лет назад у меня была знакомая, узбекская девушка, она готова была ради того, чтобы выйти за меня замуж, сменить веру. Хасан возмущается:
— Если бы она ради тебя сменила бы веру, то потом тебя обманула бы: обворовала бы и сбежала!
Я призадумался: неужели Галка, эта улыбчивая красивая смуглянка, на такое способна?..
— Если ты берешь в жёны узбечку, тебе нужно обрезываться.
Но это даже слушать противно. А Хасан всё рассуждает на тему обрезания, как это необходимо и полезно, и, словно молотом, аргументирует:
 — Весь мир обрезывается!
Хм...
— Поехали в Южный вместе!
Вначале водитель-дальнобойщик неохотно берёт автостопщика, но потом не хочет с ним расставаться: привыкает к внимательному и благодарному слушателю — это постулат, это проверено мною на трассах страны. Но я не могу ехать до Южного, во-первых, потому что в Красногорске меня ждёт (как я понял из утреннего звонка ей) молдаванка Елизавета из табора; а во-вторых, там уже напарник Максим, и мы с ним, наверное, пойдём на обед в табор. Вежливо отказываюсь. Кажется, Хасан немного расстроен. Психологию дальнобойщиков я изучил, знаю, что такое ехать в одного за сотни верст.
Напряженно смотрю на дорогу, потому что Хасан нагнетает обстановку. Ведь разговор теперь о мировой ситуации.
— Ты посмотри, все эти страны — Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия — вступили в Таможенный союз. А знаешь, почему? Потому что у них ничего своего нет. В том же Казахстане — я был там — голая степь и больше ничего! Армения — нищая, там нет ничего! Вот они и тянутся к России.
Странное дело, простой узбекский дальнобойщик объясняет мне премудрости геополитики.
Почему-то очень захотелось уйти в затвор и молиться. А всё потому, что Хасан сокрушенно говорит, что он хоть и мусульманин, но к своему стыду не знает Коран и не делает пять раз в день намазы. Он меня пытался убедить, правда, безуспешно, что мусульманская вера истинная, поскольку это "последняя вера, а потом будет святой день — страшный суд". Но я думаю не об этом, я даже не вступаю с ним в религиозный диспут, он меня просто наталкивает на определенные мысли.
Красногорск. Монастырь
Максим уже в Красногорске. Обедаем в кафе "Сказка". Подошли в кафе Елизавета с сестрой, но конструктивного разговора не получилось: не видать нам ни табора, ни молдаванок, ни цыганок.
Стопили, но безуспешно. Пошли ночевать в местный храм, о котором говорилось выше. Это подворье (отделение) Санаксарского монастыря, что в Мордовии; там, в мордовском монастыре, хранятся мощи адмирала Фёдора Ушакова, героя русско-турецких войн 18 века, ныне причисленного к лику святых.
После службы вместе с большебородыми иеромонахами — отцом Даниилом и отцом Силуаном — работали на территории. А на юге синели силуэты гор Ичара, Котантуру, Краснова...
Мы немного окунулись в монастырский уклад жизни: служба, труд, трапеза и общение с духовными людьми — то есть получили ту аскезу, о которой мы говорили на горе Ичаре. Хотя наш изнурительный поход на этот древний вулкан тоже был своего рода аскезой.
Отбой около 23:30.
— Пока молодой, можно по горами лазить, а я уже отлазил своё, — говорит, укладываясь спать, о. Силуан, некогда отшельничавший в горах Кавказа, — мне теперь только сидеть в келье и молиться.
Ночью (единственная из пяти ночевок в тепле) снился кремль или что-то в этом роде — то есть нечто древнее и монолитное, как истины, о которых мы за ужином говорили с иеромонахами.
…На следующий день по раздельности уехали автостопом в Южно-Сахалинск. В 15:00 я был уже там.

29 9392 47